Женщина узнала об измене мужа! Расправа её была изощрённой и беспощадной. Лера заперла машину, и они с мужем поспешили к входу в офис. С неба хлынул ливень, превращая улицу в потоки воды. Коллеги, прибывшие чуть позже, застыли у парковки, не решаясь выйти под холодные струи дождя. Они беспомощно поглядывали на часы — рабочий день вот-вот начнется, а до своих рабочих мест добираться приходится сквозь ливень.

 

Её муж чмокнул её в щеку и исчез в лифте, а Лера заглянула на первый этаж к своей подруге Вере. Та уже склонилась над кульманом, аккуратно проводя первые линии нового чертежа. Девушки обменялись быстрыми взглядами: мол, увидимся за обедом. Затем Лера направилась к бухгалтерии, но, подходя к двери, услышала своё имя. Кто-то внутри обсуждал её, причём явно без любви.

 

— Так Лерка ни о чём не догадывается. Ей только дай сверхурочно поработать! А что её муж давно перестал быть ей верным — она словно слепая, — произнесла Валя Иванова, старшая из коллег, никогда не знавшая семейной жизни.

 

— Да, супруг у неё не из лучших, — вздохнула молодая сотрудница.

 

— А может, это он попал в плохую компанию? — возразила Иванова, внезапно осеклась и замолчала.

 

Лера не выдержала и вошла в бухгалтерию. Она спокойно поздоровалась и села за свой стол, хотя сердце колотилось от боли и предательства. «Как? Женя изменяет? И об этом знают все, кроме меня? А Верка? Почему она молчит?» Лера сжала виски ладонями — головная боль ударила как гром.

 

— Валерия Олеговна, может, таблетку принять? — заботливо спросила Иванова.

 

— Нет, спасибо, Валя, у меня есть. Просто погода так действует, — ответила она, кивком указав на окно, за которым всё ещё лил дождь.

 

Из сумки Лера достала обезболивающее и проглотила таблетку, раздражённо поморщившись, потому что забыла взять воду. Бросившись к куллеру, она набрала немного жидкости в стакан и запила. Но даже после этого в висках продолжало стучать.

 

«Кто же она? Кто эта женщина? Хотя, важно ли это? Главный вопрос — почему? Женя ведь до сих пор играет рольЖеня ведь до сих пор играет роль любящего мужа… Зачем? Ради чего вся эта ложь?»

 

Лера вернулась к столу, но пальцы не слушались. Цифры на экране сливались, а мысли метались, как пыль в буре. Она хотела закричать, разбить что-то, выбежать под дождь, но осталась сидеть. Спокойно. Молча. Как будто ничего не случилось. Но внутри у неё рушилось всё.

 

На обеде она встретилась с Верой. Подруга улыбнулась, как всегда, положила салфетку на колени, начала рассказывать о каком-то новом проекте, но Лера прервала её.

 

— Ты знала? — тихо спросила она, в упор глядя в глаза Веры.

 

Та растерялась, замолчала, отвела взгляд.

 

— Я… Лерочка, я не была уверена… Я хотела сказать, честно… Но потом подумала: а вдруг это просто слухи?

 

— А вдруг?! — голос Леры задрожал. — А вдруг это моя жизнь, Вера? А вдруг я не хочу быть посмешищем?

 

Вера ничего не ответила. Только положила ладонь на руку Леры, но та отдёрнулась.

 

— Мне нужно подумать, — сказала Лера и быстро ушла, оставив еду нетронутой.

 

Весь остаток дня она провела как в тумане. Даже Женино сообщение «Жду тебя у машины» не вызвало привычного тепла. Когда он, как обычно, открыл ей дверцу и заботливо пододвинул зонт, Лера почувствовала отвращение. Его улыбка казалась фальшивой. Его прикосновение — чужим.

 

 

—

 

Дома, когда он ушёл в душ, Лера открыла его ноутбук. Пароль — дата их свадьбы. Он даже не потрудился сменить. На экране — открытая переписка. С женщиной по имени Алиса. Слова, которые раньше он говорил ей. Фразы, полные страсти, заботы… любви. Только теперь — не ей.

 

Она закрыла ноутбук и подошла к зеркалу. Долго смотрела на своё отражение. Лицо — уставшее, но всё ещё красивое. В глазах — боль. Но глубже — что-то ещё. Что-то твёрдое, как камень.

 

На следующее утро Лера встала раньше всех. Собралась молча. На кухонном столе — записка: «Ты предал меня. Но моё молчание — не слабость. Это только начало. Мы поговорим вечером.»

 

Женя проснулся один. Записка лежала на подносе рядом с кофе, как удар по сердцу. Он читал её, снова и снова, не веря. Потому что раньше Лера молчала… Но теперь — она знала.

 

И её расплата будет не криком. А холодной, безжалостной тишиной. Тишиной женщины, которая слишком долго прощала. И те

перь решила вернуть себе власть над своей жизнью.Весь день Женя метался между работой и мыслями. Он пытался ей писать, звонить — без ответа. И это пугало его больше, чем любые слёзы, любые сцены ревности. Он знал: если Лера молчит — это конец. Настоящий. Холодный, как лезвие ножа.

 

Вечером, когда в коридоре щёлкнул замок, он буквально подскочил. Лера вошла спокойно, без сумки, без зонта. Волосы немного намокли, капли стекали по вискам. Но взгляд… Взгляд был незнакомым.

 

— Лера, послушай… — начал он.

 

— Не перебивай, — сказала она тихо, снимая пальто. — Сначала я скажу. Потом — ты. Потом — тишина.

 

Он замер. Она села за стол. Достала из папки бумаги. Его глаза расширились: это был договор о разделе имущества.

 

— Я не хочу криков. Не хочу сцен. Я устала. Ты предал меня не только с Алисой. Ты предал нас. Наши воспоминания, наши годы, наши мечты. А я всё прощала. Даже тогда, когда догадывалась. Даже тогда, когда плакала в ванной, пока ты спал в нашей постели.

 

Женя потянулся к ней через стол.

 

— Лера, это была ошибка… Я…

 

— Нет, Женя. Не ошибка. Выбор. И теперь мой — уйти. Но не сломленной. А свободной. Я не буду больше играть роль идеальной жены для чужого мужа.

 

Он опустил руки. Молча.

 

Лера встала, подошла к зеркалу в прихожей. Поправила волосы. Улыбнулась себе — впервые за долгое время. Эта улыбка не была о счастье. Она была о внутренней победе.

 

— Завтра я подам документы. Останусь у мамы на время. Не ищи меня. Не унижайся. Мы оба знаем — ты этого не заслужил.

 

Она взяла чемодан, который стоял у двери, и вышла, не оглядываясь.

 

 

—

 

Прошло полгода.

 

Лера жила в новой квартире. Светлой. Маленькой. Но своей. Она изменилась. Похудела. Записалась на танцы. Улыбалась чаще. И не потому, что стало легко. А потому, что стало по-настоящему.

 

Иногда ей снился Женя. Его голос, его прикосновения. Но просыпалась она уже без слёз. Потому что боль ушла. Осталась только память. Как напоминание: никогда больше не отдавать себя тем, кто не умеет беречь.

 

А однажды она шла по улице. Был вечер. Снег мягко ложился на плечи. Она несла торт — для подруг, которых пригласила в гости. И вдруг услышала позади знакомый голос:

 

— Лера…

 

Она обернулась. Женя. Взгляд потерянный. Цветы в руках.

— Я… я до сих пор люблю тебя.

 

Она посмотрела на него долго. Глубоко.

— А я — себя. — сказала она, развернулась и ушла.

 

Навстречу — к жизни. К новой, честной и настоящей.

Где не было больше лжи.

Где была она — сильная, свободная, живая.

 

И это была её самая изощрё

нная и беспощадная месть:

— она выжила без него.